— А что дало изучение меча? — заинтересовался Нор.

— У него уникальные свойства, но я не знаю подробностей, — ответил Поляков. — Да и не пойму, наверное. Но с лейтенантом творится что‑то неладное. Ведет себя очень беспокойно и желает воссоединиться с мечом. Твердит, что всех тех, кто этому препятствует, ожидают несчастья. Понятно, что руководство не реагирует на такой бред. Точнее, реакция есть, но она выражается руганью в мой адрес.

— Я не уверен в том, что это бред, — сказал Нор. — Пусть Ардес не бог в том смысле, который мы с вами вкладываем в это слово, но его возможности для нас запредельные. Наверное, он как‑то связал этого парня и свой подарок, а, может, еще защитил его от ваших посягательств. Я бы на месте вашего руководства поторопил исследователей, а потом вернул меч. Не стоит слепо полагаться на современную науку: ни магия, ни энергия бога ей пока не по зубам.

— Я передам директору ваше мнение, — вздохнул Поляков. — Только в такое никто не поверит без доказательств. Ладно, я правильно понял, что пока не решится вопрос с Савиной, вы не поедете к девушкам?

— Правильно поняли, — подтвердил Нор. — Можете составить договор, о котором говорила жена. У нас много денег, но и золото Гарлы лишним не будет. Скажите Александру Сергеевичу, что не нужно экономить на тех, от кого вы так много получаете, тем более на халяву. Такая экономия может выйти боком. На Зуровой тоже сэкономили, а ведь она вам здорово помогла и просто так отдала все изумруды. Ладно, мы ей поможем сами. Мы вас покидаем, а когда наверху осознают свои ошибки, пусть позвонят, и мы съездим в городок.

Домой ехали в сопровождении еще одной машины с охраной. Когда утром Ольга спросила, с чем связаны дополнительные меры безопасности, ей сослались на распоряжение Фадеева. С самим Виктором состоялся короткий разговор, в котором он попросил ее позвонить, когда они освободятся. Ольга это сделала, как только сели в машину.

— Очень хорошо, — обрадовался Виктор. — Тогда я тоже выезжаю. Через полчаса буду у вас. Мои женщины тоже просятся в гости. Не возражаешь?

— Могли бы и не спрашивать, — ответила Ольга. — Родители к нашему приезду купили классный торт, и мы вчера вечером съели только половину, так что будет чем угостить ваших сладкоежек.

До приезда Ольга успела позвонить Вике. Девушка обрадовалась их возвращению, но по голосу чувствовалось, что она расстроена.

— Представляешь, какая скотина! — пожаловалась она в конце разговора на Ардеса. — Золота ему жалко! Наверное, так мало дал из‑за того, что я женщина. За него выплатили только двадцать миллионов, а я рассчитывала, что будет больше.

— Его и будет больше, — сказала Ольга. — Потом об этом поговорим и не по телефону. Где Света?

— Поехала навестить родственников и забрать машину. Я ее все‑таки смогла убедить ехать на тачке и набить ее нужным барахлом. Только у нее мало денег. Я ей обещала помочь и помогу. Слушай, раз будут еще деньги, значит, наши меня обдурили?

— Встретимся — поговорим, — сказала Ольга и разорвала соединение.

Когда приехали к дому, Фадеев уже был там и прогуливался у подъезда в компании трех телохранителей.

— Только что приехал, — сообщил он. — Ну, здравствуйте еще раз!

— Здравствуйте, — поздоровалась Ольга. — А где Лена с Людмилой?

— Они слишком долго собирались, — посмеиваясь, сказал он, — поэтому я не стал ждать. Пока мы с вами поговорим о делах, они и подъедут.

— Тогда пойдемте в дом, — пригласил Нор. — Не скажете, почему такие меры безопасности? Что‑нибудь случилось?

— Разумеется, скажу, — ответил Виктор. — Только не здесь, этот разговор не для улицы.

Они поднялись по лифту, зашли в квартиру и расположились в гостиной.

— Ну и что случилось за наше отсутствие? — спросила Ольга. — Всего на день ушли…

— Это вызревало не один день, — сказал Виктор. — Просто вас пока не трогали. Поймите правильно, ребята, мы сейчас ломаем чей‑то бизнес, оттаптываем множество ног и портим нервы нашим зарубежным недоброжелателям, а таких за бугром столько, что трудно сосчитать! Если бы не поддержка первых лиц и то, что мы очень скрытно готовили свое производство, нас бы съели еще на старте. Сейчас есть уже поздно: поезд ушел! Но это вовсе не означает того, что нас с вами оставят в покое. Мое окружение уже давно под прицелом, но на вас до сих пор не обращали внимания.

— А сейчас, значит, обратили? — спросил Нор. — И кто же?

— Кто именно — этого пока не выяснили. Вы инвестировали в производство средства, намного превышающие стоимость выделенного пакета акций, поэтому часть их вам потихоньку возвращают. К этим платежам и был проявлен интерес. Есть и другие настораживающие моменты, поэтому было решено, во–первых, усилить охрану, а во–вторых, на один день отвезти вас в Ржев.

— Обработать охрану? — спросила Ольга.

— Службу безопасности, — поправил Виктор. — Если сможете провести первую оптимизацию, будет очень хорошо, но сейчас главное — это проверить весь личный состав. Их там уже набрано около трехсот человек в СБ и еще больше — в охране. Проверка будет проходить по простой схеме. Наши специалисты разработали тест, через который и будем всех прогонять. Каждому зачитывают вопросы, а вы должны отмечать, когда даются ложные ответы. А уже с теми, кто соврал, будем разбираться отдельно. Работа очень важная и срочная. Людей набрали много, а доверять им что‑то важное не можем. Расстояние до Ржева всего двести тридцать километров, так что за три часа доедем. Но за один день мы вряд ли управимся. Вы можете выехать сегодня?

— В связи с очередным заскоком у руководства мы пока совершенно свободны, — ответил Нор. — Правильность ответов могу проконтролировать и я, поэтому будем работать вдвоем и управимся быстрее. Только нам желательно видеть лица тестируемых.

— Там все подготовили, — сказал Виктор. — Вас никто не увидит, а вам все будет прекрасно видно.

— Мне все равно! — зло сказал Гущин. — Пусть этой девчонке заплатят хоть миллиард! Сумму выплат устанавливал не я, я просто высказал свое мнение! И вы, Александр Сергеевич, меня поддержали!

— Я только высказался в том смысле, что платить за все золото — это перебор, — сказал Бортенев, — тем более такой…

— Вот и я об этом же говорю! И Ковалева, кстати, сказала то же самое, ее лишь не устроило то, что заплатили слишком мало. Ее требования — это, по сути, шантаж. Я понимаю, что она в чем‑то уникальна, но нельзя же брать нас за горло! Вы ей позволяете то, чего у нас никогда не позволяли привлеченным специалистам!

— Если вы, Дмитрий Константинович, думаете, что я в восторге от ее поступков, то глубоко заблуждаетесь, — недовольно сказал директор. — Но она не просто важна, она незаменима. Если мы не доведем до нужных кондиций собранных девушек, можем вместо сорока тонн уникального металла получить его намного меньше. Вы готовы нести за это ответственность? Я — нет. Поэтому отложите все дела и займитесь Савиной. С этим все! Что у вас по нашему лейтенанту?

— Я не знаю, что с ним теперь делать, — признался Гущин. — Медики ничего не определили, физики — тоже. Как такому человеку служить? Ему Кинг–Конга надо играть! Если он выйдет из‑под контроля…

— А почему такие мысли? — удивился Бортенев. — Для них есть основания?

— Он начал требовать подаренный меч, — раздраженно сказал Гущин. — Якобы все, кто заберут у него подарок бога, понесут наказание! Он заявил Полякову, что печется о моей безопасности!

— Интересно! — сказал Бортенев. — Он свое заявление хоть как‑то обосновал? И что дало изучение меча?

— Ни хрена он не обосновывал. У него, видите ли, предчувствие! А меч очень странный. Ученые в растерянности. Состав они определили, но по науке он не может иметь такой структуры. Ну и механические свойства просто зашкаливают. Но это именно железяка, а не что‑то потустороннее.

— Ладно, пусть работают дальше, — решил Бортенев, — а с лейтенантом будет разбираться Поляков. Будет жаль, если потеряем парня.

До конца дня Гущин не доработал. Он почувствовал себя плохо и успел вызвать секретаря. «Скорой» он уже не дождался.